Великое немецкое путешествие

Русским дипломатическим миссиям в Пруссии, Пфальце и Бадене надобно запретить выдавать паспорта случайным людям… Немцы не приспособлены к земледелию, многие не знают, как выглядит плуг и с какой стороны надевается упряжь… Они страдают в херсонских степях и вымирают целыми селами. Больно наблюдать мучения городского человека за тяжелым крестьянским трудом….
(Из письма Главного попечителя колонистов Южного края России генерал-лейтенанта И.Н. Инзова в присутствие канцелярии Правительственного Сената от 01.06. 1818 г.).

Законопослушные и трудолюбивые
Сегодня можно с уверенностью сказать, что гениальная идея заселить немецкими земледельцами пустующие степные пространства Поволжья, Приуралья и Новороссии впервые посетила канцлера Российской империи, светлейшего князя Александра Андреевича Безбородко. Именно он сумел убедить Екатерину II подписать указ о раздаче окраинных земель “немецким, шведским, болгарским и сербским землячествам”. Неуправляемую казачью вольницу в степи, по замыслу автора проекта, должно было сменить законопослушное и трудолюбивое немецкое население.
Колонизационный процесс проходил очень мощно вплоть до смерти Екатерины II в 1796 году и… быстро закончился. Наследник престола Павел I не любил мать. Он одним указом прекратил бесконтрольную немецкую экспансию, а существующих колонистов обложил непомерными налогами и государственными повинностями.
Вторая волна массовой аграрной колонизации немцев в Россию пришлась на начало ХIХ века и была связана с геополитическими изменениями. Наполеоновские войны в Европе привели к экономической катастрофе государств, оказавшихся под властью французского императора. Немецкие княжества, которые сопротивлялись захватчикам, были вынуждены выплачивать Франции громадные контрибуции. Одна только Пруссия отправила Наполеону 1 миллиард (!) золотых талеров.
Бремя военного долга неравномерно распределялось среди населения мелких немецких монархий. Основная тяжесть финансового гнета упала на города. Ремесленники и торговцы были обложены непомерными податями. Люди умирали от голода прямо на улицах. Такие цветущие торговые центры, как Фрейбург, Мангейм и Цоннер, обезлюдели. Население оставляло дома и мигрировало в соседнюю Польшу, Австрию и отдаленную Грецию. Часовые мастера, лекари и парикмахеры становились поденными работниками в имениях местных землевладельцев.
Указ Александра I “О предоставлении имущественного вспомоществования и земельных наделов иностранным хлебопашцам в Новороссии”, вышедший в 1808 году, появился в нужное время и в нужном месте. Представители русских дипломатических консульств зачитали его на площадях всех крупных немецких городов.
За паспортами и подорожными документами сразу выстроились очереди. Херсонские степи пожелали осваивать немецкие фармацевты, ювелиры и настройщики органов. Крестьян в этой очереди не было.

Начало пути
“Великое немецкое путешествие” начиналось во Франкфурте-на-Майне (северо-западная Германия). Здесь находилось генеральное консульство России, которое организовало на окраине города сборный пункт для будущих землепашцев. Тут переселенцам выписывали временные паспорта и оформляли подорожные документы.
Немецкий исход в Россию начинался печально. Будущий канцлер империи, лицейский однокашник А.С. Пушкина, князь Александр Горчаков впоследствии вспоминал: “За две версты от окраины Франкфурта мы увидели столб пыли, который вертикально поднимался в небо. Со стороны казалось, что надвигается жестокий верт (смерч) в грозовом облаке. Наши казаки успокоили maman, оказывается, это немецкие колонисты собираются в дорогу…”. И далее: “Лагерь хлебопашцев занимает большое монастырское подворье… Без паспортов им провианта не дают, люди собираются в большие толпы нищих и бродят по всему городу… У них здесь сложилось обширное кладбище. Первыми умирают дети…”.
В пересыльном лагере поселенцев формировали в колонны по принципу добровольности. Жители будущих новороссийских колоний – это земляки, люди из какой-либо одной местности Германии, говорящие на одном диалекте. Названия немецких деревень в Херсонской губернии – Ландау, Шпеер, Ватерлоо, Зельц, Рорбах, Вормс – отражают географию их исторической Родины. Каждую колонну возглавлял староста, назначенный комиссаром русской дипломатической миссии. У него были все паспорта, подорожные документы и кормовые деньги от казны.
Поселенцы шли пешком, совершая переходы по 15-17 верст ежедневно. В городе Радзивилов (современная Ровенская область) они делали месячный привал. Хоронили умерших, лечили болезни и чинили повозки. После этого без остановок двигались в Одессу, где находилась Новороссийская контора иностранных поселенцев. Здесь измученных людей ожидало последнее испытание – одесские чиновники.

Мертвые немецкие души
По указу Александра I каждой поселенческой семье на обзаведение хозяйством полагалась льготная государственная ссуда в 308 рублей 57 и 1/4 копейки серебром. Этот кредит колонисты должны были вернуть банку в течение 7 лет.
Одесские чиновники не спешили расставаться с казенными деньгами. Они по межевым книгам нарезали землю и отправляли бюргеров ее осваивать. Недавние жители уютных немецких городков попадали в открытую степь. Впереди их ожидала холодная зима.
В монографической литературе приводится бесстрастная статистика. Колония Иоганненсталь (село Ивановка, Веселиновский район): осенью 1809 года сюда прибыло 89 немецких поселенцев – до весны дожили 27 человек. Колония Штейнгут (село Доброкаменка, Баштанский район): осенью прибыло 154 человека – весной их осталось всего 14 (!). Колония Рорбах (село Новосветловка, Веселиновский район): прибыло 211 человек – зиму пережили 79. Первыми умирали старики и дети. В колонии Мюнхен (село Поречье, Веселиновский район) только за одну зиму погибли от голода и болезней 69 детей, 23 молодых женщины и 18 пожилых поселенцев обоего пола.
Законопослушные немцы рыли в земле ямы, накрывали их камышом, спасаясь от холодных ветров, снега и дождя. Они ожидали обещанной помощи, и помощь приходила… весной. Приезжали чиновники из Одессы, пересчитывали по головам колонистов и выдавали им деньги. Разница отпущенных средств по первоначальному списку поселенцев и оставшихся в живых людей отправлялась в карман управленцев. Мертвые немецкие души приносили устойчивый доход. Уцелевшие бюргеры вынуждены были в течение 7 лет погашать банковский кредит не только за себя, но и за своих умерших родственников.
Приток поселенцев в Херсонскую губернию продолжался до 1819 года. По осторожным подсчетам, в Северное Причерноморье прибыли около 40 000 колонистов, которые основали в степях 138 деревень и хуторов. Это были не приспособленные к сельскому труду жители городов. Они тяжело привыкали к суровому климату и умирали от голода и болезней.
Неурожайные 1824, 1829, 1831, 1846-1848, 1851 годы, нашествие саранчи в 1869, 1874 и в 1876-м, эпидемия холеры в 1879 и 1883-м, частые войны и перемещение войск по землям колонистов не добавляли бодрости поселенцам.
Тем не менее, немецкие колонисты оставили ощутимый след в истории и культуре нашего края. Представители второго и третьего поколения бюргеров стали опытными земледельцами и садоводами. Они обустроили быт сообразно национальному понятию о комфорте и эстетике, сумели не раствориться в этнической ассимиляции с другими культурами и народами. Немецкие деревни и хутора постепенно стали образцом эффективного ведения сельского хозяйства, передовых агротехнологий и механизации ручного труда.
Паровые мельницы, механические косилки, многоступенчатые бороны первыми начали применять немцы. Они научились создавать плодородную гумусную почву и развели в степи фруктовые сады. В 1910 году на Всероссийской выставке в Одессе, староста колонии Ландау Теодор Брикнер демонстрировал зерна кофе (!), выращенного в Херсонской губернии.
Пунктуальность и трудолюбие, целеустремленность и настойчивость, законопослушность и воля к жизни – эти черты немецкого национального характера сохранились у колонистов последующих поколений.

Возвращение
“Великое немецкое путешествие” во времени было очень драматичным. В начале Первой мировой войны русское правительство депортировало немцев частично в Германию, частично во внутренние районы империи. В 1918-м, после Брестского мира, они ненадолго вернулись и пытались силой вернуть свою собственность… не получилось.
В 30-е годы, при советской власти, на Николаевщине существовало 8 “немецких” колхозов и издавались 3 районные газеты на немецком языке. В 1939-м всем этническим немцам разрешили взять с собой 50 кг груза, погрузили в вагоны и увезли в Северный Казахстан. В 1955-м им разрешили вернуться.
Потомки колонистов в 60-80-е годы уже не были обособленной национальной общиной. С карты Николаевской области исчезли названия немецких колоний. Новые жители старых бюргерских поселений часто находят у себя в огородах закопанное столовое серебро и фисгармонии прежних хозяев. Добротная мебель из мореного дуба до сих пор стоит в сельских советах. Черепичные крыши, мощеные улицы и аллеи вековых платанов – последние артефакты присутствия немецких колонистов на Николаевщине.
В 1989-м, после разрушения Берлинской стены, они стали массово уезжать в Германию. Круг замкнулся. “Великое путешествие” закончилось. Новая-старая Родина приняла скитальцев подозрительно. Их здесь до сих пор считают “русскими”.

Комментарий
Статья николаевского автора Сергея Гаврилова в равной степени касается как Николаевской, так и Херсонской области. Статистически разделить их очень сложно, ведь ранее Николаевская область входила в состав Херсонской губернии, а в 30-х гг. ХХ в. большая часть нынешней Херсонской области входила в состав Николаевской.
В дополнение к статье укажем, что первые немцы на территории Херсонщины, не касаясь тех, кто служил в Херсоне с самого его основания, появились в 1788 году в Шведской колонии – нынешней Змиевке еще в 1788 году. 21 немецкая семья переехала из Данцига (ныне Гданськ в Польше).
Во вторую эмиграционную волну в начале XIX в. немцы-колонисты основали у той же Шведской колонии три своих (1804): Мюльгаузендорф, Клостердорф и Шлангендорф, а саму шведскую колонию переименовали в Альт-Шведендорф, т. е. Старо-Шведскую (ныне Вербовка), так как шведы там оказались в меньшинстве. Здесь возник немецкий колонистский округ, тем не менее, получивший название Шведский, в память о первой колонии. Ныне все эти бывшие немецкие колонии входят в состав Змиевского сельсовета.
Во второй половине XIX в. немецкое население колоний Юга выросло настолько, что начали появляться “дочерние” колонии. Так, на протяжении 1869-1882 гг. в северо-западной части Херсонского уезда, на землях, купленных преимущественно у князя А. В. Кочубея, возник целый ряд колонистских поселений, основанных немцами-колонистами и меннонитами, проживавшими ранее на реке Молочной в Таврической губернии. Так появилась колония Кронау (Высокополье) и многие другие вокруг в Высокопольском районе.
24 марта 1875 г. была оформлена купчая крепость на покупку 13500 десятин земли в Днепровском уезде Таврической губернии (ныне Горностаевский район Херсонской области) для размещения трех немецких колоний: Мариенфельд, Ней-Карлсруэ и Ней-Крон.
После реформы 871 г. колониальные округа были преобразованы в волости. На территории нынешней Херсонской области волостями, объединившими немецкие колонии стали Старошведская и Кронаусская на правом берегу и Мариенфельдская (в Горностаевком районе) – на левом.
В настоящее время издано немало книг по истории немецких колоний на юге Украины. Для тех, кто интересуется историей немецких колонистов на Херсонщине Государственный архив Херсонской области подготовил аннотированный перечень дел “Немцы Херсонщины”, а в областной библиотеке собран блок тематической литературы. Прекрасным памятником всем немецким колонистам Херсонщины, причем действующим, является отреставрированная не так давно немецкая кирха Петра и Павла в Змиевке, где действует одна из самых активных немецких общин в области.